ЕАЭС: еще многое предстоит сделать

Таможенному союзу (ТС), объединившему Беларусь, Казахстан и Россию, 1 января этого года исполнилось 10 лет. Свой первый юбилей объединение встретило в статусе Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в который, кроме трех названных стран, вошли еще два возникшие на постсоветском пространстве государства – Киргизия и Армения.

Сегодня они составляют Единую таможенную территории. Первым шагом к ее созданию стало принятие единых систем таможенно-тарифного и нетарифного регулирования, вторым – Таможенного кодекса (ТК) ТС, который вступил в силу с 1 июля 2010 года. Он позволил странам Союза отменить таможенное оформление товаров во взаимной торговле.

Действующий член Коллегии (Министр) по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Сергей ГЛАЗЬЕВ в начале февраля представил статью «О стратегических направлениях развития ЕАЭС». Редакция «ТН» решила познакомить читателей с наиболее интересными, на наш взгляд, положениями. Напомним, что в 2012-2019 годах автор был советником Президента РФ по координации деятельности федеральных органов исполнительной власти, направленной на развитие евразийской интеграции в рамках ТС и Единого экономического пространства.

Автор уточнил, что в статье «проанализировал причины незавершенности интеграционных процессов, обосновал предложения по их устранению и дальнейшему развитию интеграции, исходя из целей, поставленных главами государств ЕАЭС в Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС». Полный текст можно найти в сети Интернет.

Сергей Глазьев подчеркнул, что за 10 лет Союз доказал свою жизнеспособность. Была создана «обширная правовая база, обеспечивающая единые нормы таможенного, технического, тарифного и нетарифного регулирования, санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля, гармонизацию антимонопольного регулирования, функционирование общих рынков товаров, услуг, труда и капитала.

Заложены основы координации макроэкономической, промышленной и сельскохозяйственной политики, пути развития транспортной и энергетической инфраструктуры Союза. Принята «Дорожная карта» реализации цифровых технологий, разворачивается Интегрированная информационная система процессов управления ЕАЭС».

Перспективы дальнейшего развития интеграционных процессов в рамках Союза представлены в Декларации, утвержденной Высшим Евразийским экономическим советом (ВЕЭС) от 06.12.2018 № 9. В ней указано, что «полная реализация договоренностей в установленных Договором о ЕАЭС сферах, дальнейшее совершенствование функционирования и раскрытие интеграционного потенциала ЕАЭС требуют принятия амбициозных решений по развитию интеграции, расширению областей экономического сотрудничества и совершенствованию институтов ЕАЭС».

В документе сформулированы четыре ключевых направления интеграционных процессов: обеспечение максимальной эффективности единого рынка ЕАЭС и реализация его возможностей для бизнеса и потребителей; формирование «территории инноваций» и стимулирование научно-технических прорывов; раскрытие потенциала интеграции для людей, повышение их благосостояния и качества жизни; формирование ЕАЭС как одного из наиболее значимых центров развития современного мира, открытого для взаимовыгодного и равноправного сотрудничества с внешними партнерами, и выстраивания новых форматов взаимодействия.

Напомним, что председательство в органах ЕАЭС с 1 января 2020 года перешло к Республике Беларусь. В своем обращении по этому поводу ее президент Александр Лукашенко акцентировал внимание на необходимости усиления «наднациональной компетенции ЕЭК, особенно в сферах с наибольшим количеством барьеров и изъятий: техническое регулирование; применение санитарных, ветеринарных и фитосанитарных мер; осуществление государственных закупок; предоставление субсидий». Он также указал на необходимость принятия и выполнения Стратегических направлений евразийской интеграции до 2025 года.

Как отметил Сергей Глазьев, добиться реальной экономической субъектности ЕАЭС вряд ли удастся «без решительных шагов, направленных на снятие препятствий во взаимной торговле, усиление и расширение компетенций и ответственности ЕЭК и Суда ЕАЭС, создание мощных институтов развития и финансирования инвестиций в приоритетные кооперационные проекты с интеграционной составляющей».

По его мнению, нынешнее «инерционное развитие ЕАЭС не позволяет качественно и в срок достроить полноценное Единое экономическое пространство (ЕЭП) с необремененными ограничениями четырьмя свободами и приступить к проведению общей политики в промышленности, сельском хозяйстве, энергетике, транспорте, инфраструктуре и финансах». Напомним, что формирование ЕЭП, которое предполагало введение в действие 17 базовых соглашений, планировали завершить к 2017 году. Однако процесс формирования общего рынка с едиными системами регулирования во многих сферах затянулся. В итоге срок создания ЕЭП перенесли на 2024 год. При этом Комиссию Таможенного союза (КТС) преобразовали в Евразийскую экономическую комиссию.

При этом министр указал, что по такой фундаментальной позиции, как Единый таможенный тариф (ЕТТ), произошел откат – несмотря на усилия по снятию барьеров во взаимной торговле и совместной экономической деятельности, количество изъятий из него существенно выросло, в том числе из-за применения «такой прогрессивной технологии прослеживаемости обращения товаров, как их маркировка». Наряду с этим, не удалось внедрить Интегрированную информационную систему (ИИС) внешней и взаимной торговли. Сегодня есть лишь отдельные базы данных и коммуникационные каналы.

Нужны правильные регуляторы

Эффективность функционирования общего рынка ЕАЭС, по мнению Сергея Глазьева, «во многом определяется качеством работы регулирующих органов. ЕЭП подразумевает единство управляющей системы, которая складывается из наднациональной и национальных составляющих. По действующему законодательству, на наднациональном уровне формируются нормы регулирования, а национальные регуляторы осуществляют их исполнение.

При этом сегодня ЕЭК как наднациональный орган не имеет полномочий контролировать деятельность национальных регуляторов, а те не могут воздействовать на ЕЭК напрямую и оказывают влияние посредством своих правительств по установленным процедурам. Это порождает в системе управления ЕАЭС определенные трения, обусловленные сложностями согласования и исполнения решений».

Как уточнил экономист, когда конструировали управляющую систему ТС, обсуждали вопрос о количестве уровней управления. Отмечали, что обычно у национальных органов исполнительной власти их три: правительство – министерство – агентство (служба). Появление над ними четвертого уровня в лице наднационального органа усложняет управляющую систему, возникает избыточное дублирование функций, сверхбюрократизация и падение эффективности. Чтобы избежать этого, решили по опыту Европейского союза создать достаточно мощный орган и делегировать ему осуществление функций управления, переданных на наднациональный уровень. Исходя из этого определяли численность и структуру ЕЭК. Ее рассматривали как некий аналог Европейской комиссии. Однако довести идею до практического воплощения не удалось. Сегодня ЕЭК, созданная вместо Секретариата

Таможенного союза, имеет на порядок большую численность и бюджет. Она получила достаточно материальных возможностей для осуществления функций, переданных на наднациональный уровень, но реальных полномочий для этого ей не предоставили. В этом проявляется двойственное положение ЕЭК. С одной стороны, она имеет наднациональный статус и ее решения включают нормы прямого действия, обязательные для исполнения во всех государствах Союза. С другой стороны, свои решения она не может принять без согласования со Сторонами, каждая из которых может их ветировать. То есть, будучи наднациональной по форме, ЕЭК осталась межгосударственной по сути процедуры принятия решений. Это влечет дублирование функций, переданных ЕЭК, на уровне национальных правительств, которые сохранили соответствующие структурные подразделения.

В итоге сегодня ЕЭК фактически функционирует как надстройка над правительствами государств ЕАЭС, принимая только согласованные ими на консенсусной основе решения и работая по утвержденной повестке. При этом количество уровней управления увеличилось вдвое: над Коллегией ЕЭК, функционирующей как наднациональный орган, создан Совет ЕЭК, состоящий из уполномоченных заместителей руководителей национальных правительств и функционирующий как межгосударственный орган, а национальные правительства контролируют деятельность ЕЭК, используя, при необходимости, право вето и кадровых назначений.

Следствием такого положения дел, отметил министр, является «затягивание многих решений и бюрократизация процедур их принятия, снижение эффективности работы наднационального органа, который буксует в разногласиях между Сторонами. Хотя благодаря доминирующей общности экономических интересов по подавляющему большинству вопросов удается найти консенсус, возникли тупики, в которые лоббисты заводят некоторые проблемы, играя на объективных противоречиях. Примером такого тупика является ветирование ряда принятых ЕЭК защитных мер, что делает бессмысленным применение столь важного инструмента защиты отечественных товаропроизводителей от недобросовестной конкуренции».

Отсутствие у ЕЭК полномочий по контролю за исполнением Сторонами общесоюзных норм подрывает дееспособность институтов регулирования общего рынка. Характерным примером является низкая эффективность технического регулирования, проявляющаяся в обилии на общем рынке контрафактной, некачественной и опасной для потребителя продукции, не соответствующей техрегламентам, санитарным и ветеринарным требованиям ЕАЭС. По данным компетентных органов, значительная часть обращающейся в рамках Союза мясомолочной продукции, бытовой химии, автозапчастей, косметики, детских товаров, медицинских изделий и фармацевтических препаратов не соответствует установленным требованиям качества. Причиной этого является фактическое отсутствие ответственности органов сертификации за адекватность выдаваемых ими сертификатов соответствия установленным нормам.

Монополизация губительна

Сергей Глазьев подчеркнул, что «сфера сертификационных услуг монополизирована аффилированными между собой организациями, большинство которых держится в «спящем» состоянии на случай отмены аккредитации пойманных на подделке результатов испытаний органов сертификации и лабораторий. В итоге 10% органов по сертификации выдают более 85% сертификатов и свыше 80% деклараций о соответствии требованиям техрегулирования. Широко распространена практика «бумажных» лабораторий, которые выдают подтверждения соответствия продукции техрегламентам без проведения испытаний. Профанацией техрегулирования стало предоставление таможенным представителям прав на получение сертификатов качества от имени производителей импортной продукции».

Для наведения порядка в системе контроля качества на рынке ЕАЭС, по мнению министра, следует создать единый центр, координирующий все элементы техрегулирования. Рынок сертификационных услуг необходимо очистить от недобросовестных участников. Обеспечить эффективность техрегулирования на общем рынке ЕАЭС можно только при условии передачи контроля за деятельностью органов по сертификации на наднациональный уровень.

Сейчас аккредитованный в одном государстве орган по сертификации имеет право работать на всей территории ЕАЭС. Выданные им сертификаты являются основанием для свободного обращения соответствующих товаров в рамках всего Союза. Поэтому стоит одному из пяти государств допустить в данной области слабину, и общий рынок ЕАЭС накроет поток некачественной и опасной для потребителя продукции. В то же время под предлогом ущемления национального суверенитета ведомства стран – членов ЕАЭС, ответственные за аккредитацию органов по сертификации, а также службы ветеринарного и санитарного контроля не желают не только объединяться, но и раскрывать для взаимного контроля свои системы управления. В действительности, подчеркивает министр, «национальный суверенитет подрывается объективной невозможностью ведомства по аккредитации одного государства блокировать обращение на своем рынке некачественной и опасной для потребителя продукции, получившей липовый сертификат о подтверждении соответствия от органа по сертификации, аккредитованного в другом государстве ЕАЭС».

Единственным решением этой проблемы в рамках Союза, по мнению Сергея Глазьева, является передача ЕЭК функции «по аккредитации органов по сертификации, лабораторий и экспертов. Это автоматически обеспечит установление единых обязательных требований к продукции, регулируемой в рамках ЕАЭС, и однообразный подход в государствах-членах к применению техрегламентов Союза. Также необходимо обеспечить гармонизацию законодательства государств ЕАЭС в части установления ответственности за нарушение обязательных требований к продукции, правил и процедур проведения обязательной оценки соответствия».

Министр убежден, что интеграция органов по аккредитации с передачей их функций компетентному подразделению ЕЭК ни в коей мере не ущемит национальный суверенитет государств ЕАЭС, ведь они заинтересованы в защите своих потребителей от некачественной и опасной продукции. Напротив, повысится взаимное доверие Сторон, которые за счет профессионального отбора и контроля органов по сертификации, лабораторий и экспертов будут совместно обеспечивать надлежащий контроль за качеством поступающих на общий рынок товаров.

При этом будет решена задача интеграции национальных информационных систем в сфере выдачи разрешительных документов в рамках Интегрированной информационной системы (ИИС) ЕАЭС, а также создания Евразийской системы обеспечения качества продукции, в том числе предусматривающей развитие инфраструктуры контроля качества товаров. Это же касается санитарных и ветеринарных служб. Без перехода от простого согласования к выработке единой политики в области санитарных, ветеринарно-санитарных и карантинных фитосанитарных мер не удастся устранить трения между национальными службами, которые зачастую обусловлены их ведомственными интересами. В итоге мы имеем перманентные всплески недоверия Сторон и выстраивание технических барьеров во взаимной торговле, разрушающих ЕЭП.

Без ведомственных интересов

Сергей Глазьев убежден, что хроническую болезнь любой межгосударственной интеграции, связанную с прикрытием ведомственных интересов ссылками на ущемление национального суверенитета, можно излечить только на наднациональном уровне, «когда не только принятие норм, но и контроль за их исполнением передается единому регулятору в пределах делегированных национальными государствами полномочий. Страны должны позволять наднациональному органу обеспечивать эффективность правоприменения установленных им норм на всей территории Союза. Тогда появится основание для введения ответственности за должное регулирование общего рынка, которая сегодня размыта между национальными органами, интерпретирующими установленные ЕЭК нормы по собственному усмотрению».

Нынешняя размытость ответственности за исполнение общесоюзных норм регулирования стала неким объективным оправданием уполномоченных ведомств в случае нареканий со стороны национальных правительств. Типичной является ситуация, когда в ответ на критику за ненадлежащий контроль качества или таможенную очистку ввезенных в ЕАЭС импортных товаров национальные ведомства ссылаются на плохую работу коллег из других государств Союза.

Предполагалось, что прозрачность обеспечит ИИС внешней и взаимной торговли, техническое задание на создание которой было утверждено 10 лет назад, сразу после снятия внутренних таможенных границ в рамках ТС. Однако из-за трений между уполномоченными национальными ведомствами, а также безответственности исполнителей оно осталось невыполненным. Стороны до сих пор не открыли базы данных первичной информации, включая грузовые таможенные декларации и основания для выдачи разрешительных документов.

В итоге сложился порочный круг перекладывания ответственности за регулирование общего рынка ЕАЭС: национальные регуляторы ссылаются на неэффективность друг друга, что порождает взаимное недоверие сторон и провоцирует введение барьеров в торговле, разрушая дух Союзного договора. Обсуждаемое сейчас положение о неприменении права «вето» к решениям Коллегии ЕЭК об уведомлении государств-членов о необходимости исполнения права ЕАЭС, по мнению министра, лишь частично решает эту проблему. Характерным примером являются вводимые в одностороннем порядке меры ветеринарного контроля или маркировки товаров.

Выход из этого порочного круга один: централизация на наднациональном уровне функций контроля в наиболее принципиальных сферах для безбарьерной деятельности ЕЭП. Решение сложившейся ситуации Сергей Глазьев видит в формировании общих для всех членов Союза органов. Так, Единая ветеринарная служба ЕАЭС может иметь двухзвенную организацию: центральный аппарат как структурное подразделение ЕЭК и национальные службы, работающие в единой системе управления. Она может функционировать как структурное подразделение ЕЭК, решения которого утверждает Коллегия ЕЭК.

Единое таможенное ведомство можно создать на базе Объединенной коллегии таможенных служб государств Союза. После утверждения Коллегией ЕЭК ее решения должны иметь обязательный для всех характер, включая единые системы оценки рисков и другие элементы таможенного контроля, оставленные на усмотрение Сторон. Только так можно решить задачу внедрения технологий, обеспечивающих автоматическое совершение таможенных операций на основе единого стандарта без участия должностных лиц. Каждая наднациональная служба должна иметь свою единую информационную систему, органично вписывающуюся в ИИС ЕАЭС.

Министр считает, что для обеспечения максимально действенной институциональной системы ЕАЭС, гарантирующей выполнение принятых договоренностей, и повышения ее эффективности ЕЭК следует предоставить право обращаться в Суд ЕАЭС с требованиями об исполнении национальными правительствами права Союза, а в случае их невыполнения налагать штрафы, как это принято, например, в ЕС. Для этого необходимо наделить Суд ЕАЭС правом принимать решения, включая наложение штрафных санкций в отношении государства-члена или его уполномоченного органа за неисполнение решений, принятых Комиссией, в том числе направленных на устранение препятствий на внутреннем рынке ЕАЭС. Также необходимо создать рабочий механизм обеспечения исполнения решений Суда ЕАЭС. «Предоставление ЕЭК указанных выше полномочий следует дополнить введением адекватных им механизмов ответственности наднационального органа и его сотрудников. По каждой переданной ЕЭК функции регулирования общего рынка должны быть определены показатели эффективности, а также критерии оценки деятельности ответственных должностных лиц. Сейчас обсуждаются предложения по переводу аппарата ЕЭК на срочные контракты. Важно, чтобы они реализовывались не субъективным образом, а основывались на объективных критериях оценки деятельности по достижению установленных целей функционирования и развития ЕАЭС», - подчеркнул Сергей Глазьев.

Он считает, что для обеспечения эффективного регулирования общего рынка ЕЭК должна обладать соответствующим набором полномочий. Так, функционирование общего рынка товаров предполагает гармонизацию систем антимонопольного регулирования, государственных закупок, косвенных налогов. В этих сферах еще имеется ряд существенных нестыковок. Например, в системе антимонопольного регулирования у ЕЭК нет прав на применение санкций в отношении трансграничных злоупотреблений доминирующим положением на рынке со стороны иностранных субъектов третьих стран.

Получается, что ЕЭК может возбуждать и рассматривать дела о нарушении общих правил конкуренции на трансграничных рынках резидентами ЕАЭС, а в отношении зарубежных транснациональных корпораций, которые обладают куда большими возможностями для злоупотреблений доминирующим положением на рынке, она ничего сделать не может.

Для разрешения этого недоразумения необходимо внедрить принцип экстерриториальности при контроле соблюдения общих правил конкуренции на трансграничных рынках ЕАЭС и наделить ЕЭК соответствующими полномочиями. По мнению министра, это право никак не затрагивает национального суверенитета Сторон, но создает конкурентную ситуацию для национальных антимонопольных служб. В этом случае ЕЭК сможет наказывать транснациональные корпорации, со злоупотреблениями которых не могут справиться национальные антимонопольные службы. Сергей Глазьев не исключает, что именно из-за имеющихся ведомственных интересов ЕЭК до сих пор не может получить соответствующие полномочия в этой сфере.

Госзакупкам нужны правила

Кроме того, пока не удается добиться введения универсальных правил государственных закупок, обеспечивающих равный доступ к ним предприятий Сторон. За десятилетие существования Союза не удалось решить вопрос о взаимном признании электронных цифровых подписей, необходимых для участия в госзакупках. Для этого требуется ввести институт «третьей доверенной стороны», функции которой могла бы выполнять ЕЭК, чей Департамент информационных технологий уже освоил 4 млрд рублей.

Министр считает, что наделение ЕЭК функциями доверенной стороны будет способствовать устранению имеющихся барьеров, расширению применения цифровых технологий в таможенном регулировании и других сферах государственного администрирования экономической деятельности, созданию в рамках Союза на основе гармонизации подходов и совместимости единых технологий общего цифрового бизнес-пространства.

При этом появится возможность для развития трансграничного пространства доверия, взаимного признания юридической значимости цифровых процессов и сервисов, проведения скоординированной политики в отношении правил ведения трансграничной электронной торговли, стимулирования ведения бизнеса в цифровом формате, защиты прав интеллектуальной собственности и прав потребителей цифрового рынка. Кроме перечисленного выше, на ЕЭК можно будет возложить решение задачи по гармонизации подходов к классификации товаров и услуг, созданию единых правил их происхождения.

Еще один не разрешенный пока вопрос, искажающий общий рынок ЕАЭС, касается гармонизации косвенных налогов. Различия в уровнях налога на добавленную стоимость (НДС) для многих товаров превышают таможенный тариф, что существенно деформирует структуру потоков импортных товаров. Различия в акцизах на табачные и алкогольные изделия создают искусственные потоки приграничной торговли, наносящие ущерб фискальным интересам Сторон. Для создания ЕЭП, уверен министр, необходимо разработать план по унификации НДС и акцизов, что поможет выравнять условия конкуренции на национальных рынках ЕАЭС и повысить эффективность их функционирования.

Еще одна проблема – наличие в рамках Союза избыточного регулирования и дублирования функций, что имеет место на уровне национальных правительств даже в отношении полномочий, уже переданных ЕЭК. Характерным примером является таможенно-тарифное регулирование. Уже 10 лет наднациональный орган Союза наделен полномочиями по изменению Единого таможенного тарифа (ЕТТ). Однако сами изменения до сих пор могут быть инициированы только правительствами Сторон или уполномоченными ими ведомствами. Поэтому на уровне национальных правительств функционируют подразделения, занимающиеся подготовкой соответствующих предложений и контролирующие принятие решений ЕЭК по вопросам таможенно-тарифной политики.

Министр считает, что это дублирование функций «не только влечет немалые затраты на содержание раздутых штатов, но и провоцирует разрушение ЕТТ под воздействием лоббистов и политической конъюнктуры». Чтобы исправить ситуацию, ЕЭК необходимо наделить полномочиями по самостоятельной корректировке импортного тарифа и введению защитных мер, а также по ведению от имени ЕАЭС после одобрения ВЭКС переговоров и подписанию торговых соглашений с другими таможенными территориями. «Дублирование функций таможенно-тарифного регулирования открывает лоббистам возможность играть на различиях в структуре национальных экономик путем продавливания своих интересов в одном государстве в ущерб интересам развития ЕАЭС в целом. Так было пролоббировано решение о предоставлении режима временного ввоза под импорт иностранной авиационной техники.

Дублер здесь лишний

Закрепившаяся практика предоставления льгот на ввоз иностранных самолетов путем их помещения под таможенную процедуру временного ввоза с полным освобождением от уплаты таможенных пошлин и налогов увеличивает технологическое отставание своей авиационной промышленности, разрушает кооперацию между отраслевыми предприятиями государств Союза, обесценивает многомиллиардные инвестиции в их развитие, наносит огромный экономический ущерб союзной промышленности и торпедирует планы восстановления научно-технической базы авиастроения, не говоря уже о ее воспроизводстве на качественно новом уровне», - констатировал министр, который считает эти льготы необоснованными с правовой и экономической точки зрения.

По его мнению, несостоятельна и экономическая аргументации этих решений якобы отсутствием возможностей для производства отечественных аналогов. Сейчас в диапазон применения режима временного ввоза попадают практически все зарубежные прямые и близкие аналоги пассажирских самолетов, серийно выпускаемых или запланированных к производству авиационной промышленностью России, – Суперджет, Ту-204/214, Ил-96-300, МС-21.

«Гражданские пассажирские самолеты всех типов производятся в ЕАЭС и подлежат таможенно-тарифной и нетарифной защите в связи с высокой конкуренцией на мировом рынке авиационной техники. Российские авиастроители могут полностью обеспечить потребности государств ЕАЭС в гражданских самолетах. Предоставленные импортерам льготы под прикрытием временного ввоза, совокупный объем которых в период с 2009 года, по оценкам специалистов, превысил 15 млрд долларов, позволил авиакомпаниям ввезти около 800 воздушных судов», - уточнил Сергей Глазьев.

При этом многомиллиардные средства, потраченные на модернизацию авиационной отрасли, фактически обесцениваются. Только в проект МС-21 уже вложено более 170 млрд рублей. Учитывая ценовую конкурентоспособность отечественных гражданских самолетов (в среднем на 10-40% дешевле западных аналогов) и сопоставимые качественные характеристики, наши производители в состоянии более чем на половину заместить своими образцами иностранную авиатехнику.

Характерным примером обхода тарифной защиты на национальном уровне является предоставление национальными правительствами тарифной льготы в отношении товаров, ввозимых для реализации инвестиционных проектов в приоритетных видах деятельности (секторах экономики). Здесь необходима унификация подходов к формированию единой преференциальной системы.

Подводя итог, автор отметил, что перечисленные в статье стратегические направления развития интеграции, а также обосновываемые меры по их реализации не охватывают всей повестки развития ЕАЭС. Он не затронул неэкономические направления, связанные с новыми потенциальными сферами интеграции, включая такое ключевое направление, как формирование общих идеологических основ евразийской интеграции, которые вытекают из многовекового опыта совместного исторического творчества народов ЕАЭС.

Статья ограничена лишь рассмотрением мер, необходимых, как считает Сергей Глазьев, «для обеспечения высокой эффективности регулирования общего рынка ЕАЭС и его опережающего развития». Автор выразил признательность членам Коллегии и сотрудникам ЕЭК за предоставленную информацию, советы и рекомендации. При этом он особо подчеркнул личную ответственность за содержание публикации, которая отражает исключительно его личное мнение.

Подготовил Артем БЕЛОУСОВ